А алебастровый мир достаётся мне. Ну куда мне его девать?
На стене 99 бутылок пива, на стене 99 бутылок пива...
Привет Дейлу Куперу от моего воспалённого мозга!
Правда, ушибленный на голову фэбээровец ставил эксперименты с отказом от сна совершенно сознательно, а вот мой организм решил заняться тем же как-то без моего участия.
Я выхожу из комнаты и делаю несколько шагов по коридору. Тусклые лампы на потолку горят одна через несколько. И везде тихо-тихо. Потому что в будни, после трёх часов ночи успевает угомониться большинство общажных жителей.
Я смотрю в дальний конец коридора, усиленно щурясь, чтобы сделать зрение почётче. Лампы раздражающе мигают.
В какой-то момент мне показалось, что я выжу нечто, напоминающее очертаниями человеческую фигуру. Белесое, неприятное, без лица и двигается - как по рельсам едет.
Спешно драпаю назад в комнату, запираю дверь на замок и беззвучно хихикаю. Ни фига себе Твин Пикс! Только глюков мне ещё не хватало!
Возвращаюсь на своё место, привычно вдеваю в уши чёрные таблеточки наушников. Нажимаю на кнопку, перелючаясь на радио. Слушаю в основном одно, которое передаёт симпатичную мне музыку. А если мне надоедает, я не глядя протягиваю руку, чтобы порыться в эфире и найти что-нить приемлемое.
Где-то там, в одном из уже далёких вчера, мой мозг замкнуло и я почти перестала спать.
Что меня нимало не огорчает, потому что поспать я никогда не любила и не занималась этим сверх необходимости.
Моё место - на тумбочке. Как смешно звучит! Но тем не менее. Она стоит вплотную к столу, возле окна. А на столе стоит мой магнитофон. В холодные дни от нашего дырявого окна тянет сквозняком, но я накидываю на себя лёгкое одеяло и становится вполне уютно.
Я усаживаюсь, подогнув под себя ноги, выбираю музыку и могу просидеть вот так, неподвижно, несколько часов.
Мои домашние к этому уже привыкли. Ну, может, пальцем у виска покрутят втихаря. Нверное, больше всего их забавляет то, что и сплю я там же.
Меня и саму это изрядно смешит. Но в принципе - мне глубоко фиолетово.
Где-то во второй половине ночи я укладываю на столешницу руки, опускаю на них голову и проваливаюсь в тонкую, размазанную дрёму, открывая глаза тот час же, как в наушниках зазвучит какая-нить знакомая мелодия.
Иногда только рёбра болят поутру. Оттого что на стол опираюсь. В конце концов, если я ложусь на кровать, по-человечески, то не засыпаю вообще.
Я привыкла ходить и передвигать вещи очень тихо. Потому что мои соседки дрыхнут и мне их компания ничуть не нужна.
Занимаюсь своими делами, читаю, пишу, рисую иногда...Главное, передвигаться в пределах досягаемости шнура, соединяющего наушники и магнитофон. Потому что в тишине я не могу.
Тишина вязкая, жёлтого цвета. Как очень старая вата или электрический свет от слабых лампочек в пасмурную погоду.
Не нравится.
Ночь - это такое специальное время. Всё вокруг тебя неторопливо плывёт и ты сам плывёшь тоже. Вьёшься, как водоросль на камне. Прикованный ко дну только проводком наушников.
Хорошо, что проводок такой длинный.
Иногда я скатываюсь с тумбочки на пол, чтобы посмотреть под другим углом зрения на потолок. Забавно бывает. Я смеюсь.
Об гвоздь, вбитый в стенку тумбочки, разодрала себе руку. Беззлобно выругалась без слов. Но вставать и искать бинт совершенно не собираюсь.
Наверное, я таки больной человек. Давно заметила одну штуку. Ну, то, что когда мне очень хреново, эмоции я ломаю болью - это я всегда знала.
Вроде как губу закусить. А вот интересно, почему в процессе переламывания я калечу себе именно руки? Наверно, дело в каких-то моих комплексах и глюках. При всеё моей нелюбви к собственной внешности, именно руки - единственное, что мне нравится. Нда...
Подношу к глазам своё левое запястье. Разглядываю вырезанное полтора месяца назад украшением. Часть уже зажила совсем, до неразличимых белых ниточек, а сердцевина, особенно тщательно прорезанная, осталась узким ромбовидным шрамом.
Или вот ногти. Это проще всего. Я их отращиваю, берегу, заботливо крашу. Разумеется, прежде всего потому,что это красиво. А ещё потому, что они у меня всегда остро отточены. И когда мне нужен быстрый щелчок, запихивающий обратно летящие из меня осколки, я сцепляю руки в замок особым образом. Потом на тыльной стороне кистей остаются маленькие рваные ранки. Ну так они ж заживают потом. Это фигня.
Но если кто-то всё таки умудряется обратить на это внимание, а потом давать мне советы или читать лекции, я сокрушённо улыбаюсь, развожу драными лапками и на самом деле чувствую себя жутко виноватой.
Но потом забиваю. Потому что твёрдо знаю: с разговорами о суициде и мазохизме – это не ко мне. Такие примитивные, утрированные причины!
Просто я ломаюсь как умею. Одна боль взамен другой – вполне нормальный обмен, на мой взгляд.
Лениво наблюдаю как кровь капает на пол.
А бинтов у меня попросту нет. Правда, недавно мне подарили клёвую штуку. Армейский перевязочный пакет. Парень моей подружки работает где-то в МВД. Прорезиненный такой мешочек, в котором есть всё-всё. Но я его экономлю пока.
И вообще, скоро вставать пора. Ну разумеется. Глюки глюками, а дела – по расписанию.
Временами чешу в затылке – и как я ещё ласты не склеила при таком режиме? Выяснять мне абсолютно не хочется. Потому что физически же я себя хорошо чувствую…С нервами, конечно, бывают проблемы, но когда их не было?
А я ведь уже обещала Каору, что пить больше не буду. Вот и не буду.
Займусь здоровым образом жизни. Курить совсем-совсем помаленьку. Взять валерьянки у соседки, она говорит, что потом засыпается хорошо.
У меня отъезд в родные пенаты на носу, а подарки ещё не куплены. Надо срочно озаботиться, потому что подарок для младшего брата должен быть железно.
Конец года, как никак. Надо раздать самые необходимые долги. Вроде так делается…
Да, да уже встаю…Благо, всего делов – спустить ноги на пол и подняться. С утра начинаю новую жизнь. № 458.
Привет Дейлу Куперу от моего воспалённого мозга!
Правда, ушибленный на голову фэбээровец ставил эксперименты с отказом от сна совершенно сознательно, а вот мой организм решил заняться тем же как-то без моего участия.
Я выхожу из комнаты и делаю несколько шагов по коридору. Тусклые лампы на потолку горят одна через несколько. И везде тихо-тихо. Потому что в будни, после трёх часов ночи успевает угомониться большинство общажных жителей.
Я смотрю в дальний конец коридора, усиленно щурясь, чтобы сделать зрение почётче. Лампы раздражающе мигают.
В какой-то момент мне показалось, что я выжу нечто, напоминающее очертаниями человеческую фигуру. Белесое, неприятное, без лица и двигается - как по рельсам едет.
Спешно драпаю назад в комнату, запираю дверь на замок и беззвучно хихикаю. Ни фига себе Твин Пикс! Только глюков мне ещё не хватало!
Возвращаюсь на своё место, привычно вдеваю в уши чёрные таблеточки наушников. Нажимаю на кнопку, перелючаясь на радио. Слушаю в основном одно, которое передаёт симпатичную мне музыку. А если мне надоедает, я не глядя протягиваю руку, чтобы порыться в эфире и найти что-нить приемлемое.
Где-то там, в одном из уже далёких вчера, мой мозг замкнуло и я почти перестала спать.
Что меня нимало не огорчает, потому что поспать я никогда не любила и не занималась этим сверх необходимости.
Моё место - на тумбочке. Как смешно звучит! Но тем не менее. Она стоит вплотную к столу, возле окна. А на столе стоит мой магнитофон. В холодные дни от нашего дырявого окна тянет сквозняком, но я накидываю на себя лёгкое одеяло и становится вполне уютно.
Я усаживаюсь, подогнув под себя ноги, выбираю музыку и могу просидеть вот так, неподвижно, несколько часов.
Мои домашние к этому уже привыкли. Ну, может, пальцем у виска покрутят втихаря. Нверное, больше всего их забавляет то, что и сплю я там же.
Меня и саму это изрядно смешит. Но в принципе - мне глубоко фиолетово.
Где-то во второй половине ночи я укладываю на столешницу руки, опускаю на них голову и проваливаюсь в тонкую, размазанную дрёму, открывая глаза тот час же, как в наушниках зазвучит какая-нить знакомая мелодия.
Иногда только рёбра болят поутру. Оттого что на стол опираюсь. В конце концов, если я ложусь на кровать, по-человечески, то не засыпаю вообще.
Я привыкла ходить и передвигать вещи очень тихо. Потому что мои соседки дрыхнут и мне их компания ничуть не нужна.
Занимаюсь своими делами, читаю, пишу, рисую иногда...Главное, передвигаться в пределах досягаемости шнура, соединяющего наушники и магнитофон. Потому что в тишине я не могу.
Тишина вязкая, жёлтого цвета. Как очень старая вата или электрический свет от слабых лампочек в пасмурную погоду.
Не нравится.
Ночь - это такое специальное время. Всё вокруг тебя неторопливо плывёт и ты сам плывёшь тоже. Вьёшься, как водоросль на камне. Прикованный ко дну только проводком наушников.
Хорошо, что проводок такой длинный.
Иногда я скатываюсь с тумбочки на пол, чтобы посмотреть под другим углом зрения на потолок. Забавно бывает. Я смеюсь.
Об гвоздь, вбитый в стенку тумбочки, разодрала себе руку. Беззлобно выругалась без слов. Но вставать и искать бинт совершенно не собираюсь.
Наверное, я таки больной человек. Давно заметила одну штуку. Ну, то, что когда мне очень хреново, эмоции я ломаю болью - это я всегда знала.
Вроде как губу закусить. А вот интересно, почему в процессе переламывания я калечу себе именно руки? Наверно, дело в каких-то моих комплексах и глюках. При всеё моей нелюбви к собственной внешности, именно руки - единственное, что мне нравится. Нда...
Подношу к глазам своё левое запястье. Разглядываю вырезанное полтора месяца назад украшением. Часть уже зажила совсем, до неразличимых белых ниточек, а сердцевина, особенно тщательно прорезанная, осталась узким ромбовидным шрамом.
Или вот ногти. Это проще всего. Я их отращиваю, берегу, заботливо крашу. Разумеется, прежде всего потому,что это красиво. А ещё потому, что они у меня всегда остро отточены. И когда мне нужен быстрый щелчок, запихивающий обратно летящие из меня осколки, я сцепляю руки в замок особым образом. Потом на тыльной стороне кистей остаются маленькие рваные ранки. Ну так они ж заживают потом. Это фигня.
Но если кто-то всё таки умудряется обратить на это внимание, а потом давать мне советы или читать лекции, я сокрушённо улыбаюсь, развожу драными лапками и на самом деле чувствую себя жутко виноватой.
Но потом забиваю. Потому что твёрдо знаю: с разговорами о суициде и мазохизме – это не ко мне. Такие примитивные, утрированные причины!
Просто я ломаюсь как умею. Одна боль взамен другой – вполне нормальный обмен, на мой взгляд.
Лениво наблюдаю как кровь капает на пол.
А бинтов у меня попросту нет. Правда, недавно мне подарили клёвую штуку. Армейский перевязочный пакет. Парень моей подружки работает где-то в МВД. Прорезиненный такой мешочек, в котором есть всё-всё. Но я его экономлю пока.
И вообще, скоро вставать пора. Ну разумеется. Глюки глюками, а дела – по расписанию.
Временами чешу в затылке – и как я ещё ласты не склеила при таком режиме? Выяснять мне абсолютно не хочется. Потому что физически же я себя хорошо чувствую…С нервами, конечно, бывают проблемы, но когда их не было?
А я ведь уже обещала Каору, что пить больше не буду. Вот и не буду.
Займусь здоровым образом жизни. Курить совсем-совсем помаленьку. Взять валерьянки у соседки, она говорит, что потом засыпается хорошо.
У меня отъезд в родные пенаты на носу, а подарки ещё не куплены. Надо срочно озаботиться, потому что подарок для младшего брата должен быть железно.
Конец года, как никак. Надо раздать самые необходимые долги. Вроде так делается…
Да, да уже встаю…Благо, всего делов – спустить ноги на пол и подняться. С утра начинаю новую жизнь. № 458.