А алебастровый мир достаётся мне. Ну куда мне его девать?
Больше всего мне в фильме понравилась музыка. Она звучала как-то неотвратимо и правильно. Я прямо чувствую на вкус эти тревожные, пасмурные, но удивительно чистые виолончели, звучащие как предгрозовое небо и тёмный, тяжёлый бас.
Я смотрела на историю деревенского юнца, некрасивого и медленного, со слабовольной полуулыбкой, не сходящей с губ. На историю его любви и зависти и страха к известному грабителю и убийце. Мутная, как сточные воды, она рождалась из подросткового восторга, переходящего в почти осязаемое, животное вожделение не быть с ним, но быть им. Не просто прославившимся, удачливым разбойником, а именно им. Такое, что если б мог, он вцепился бы в него и загрыз, не из ненависти, но из-за связи, что возникла бы тогда. Но он не мог. И трусливость в нём мешалась с отвращением, страхи и зависть и разочарование лепились в один комок, понемногу принимающий формы желания так или иначе поглотить предмет своей страсти.
Они оба были уродливы. И тот, кто будет сходить с ума от несбывшегося и тот, чей труп впоследствии выставят на осмотр в балагане. Они были уродливы тем, что они были люди.
Понравился фильм мне или нет... Он просто был очень в тему. Это фильм непрекращающейся зимы, стылой, грязной и неизменной как смерть.


@темы: многокино