А алебастровый мир достаётся мне. Ну куда мне его девать?
Я по-прежнему люблю ролевые песни. Хотя какие они ролевые… Просто особенная музыка, которая пришла ко мне вместе с играми.
Я по-прежнему люблю и любуюсь ею.
Айре и Саруман, я так давно их не слушала… Мне понадобилось их вечернее, мягкое волшебство, чтобы полечить изнуряющее остервенение дня.
Раньше я любила петь их песни. Раньше я вообще пела чаще. Это было так легко, был лес и небо и ночь, пой во всю душу, вольно тебе…
А сейчас мой голос ранен, болен.
Но и тогда, раньше, я не могла петь песни Сарумана. Петь так как он. Хотя пыталась, ловила оттенки, перебирала струнку за стрункой.
Его голос так необычайно, невесомо мягок… Как понять, произнести нежность?
Летний ночной ветер, тишина и спокойное тепло ладони на обнажённом плече.

Я по-прежнему люблю и любуюсь ею.
Айре и Саруман, я так давно их не слушала… Мне понадобилось их вечернее, мягкое волшебство, чтобы полечить изнуряющее остервенение дня.
Раньше я любила петь их песни. Раньше я вообще пела чаще. Это было так легко, был лес и небо и ночь, пой во всю душу, вольно тебе…
А сейчас мой голос ранен, болен.
Но и тогда, раньше, я не могла петь песни Сарумана. Петь так как он. Хотя пыталась, ловила оттенки, перебирала струнку за стрункой.
Его голос так необычайно, невесомо мягок… Как понять, произнести нежность?
Летний ночной ветер, тишина и спокойное тепло ладони на обнажённом плече.
